Вчера минуло девять дней со дня смерти 20-летнего военнослужащего Олега Шебанова. 25 сентября тело парня, служившего в донецкой воинской части 3037, обнаружила охранница 16-этажного недостроя по ул. Куприна. Стройка находится как раз напротив окон дома, где живут родители Олега. Он упал с высоты не ниже 10—11 этажа, кости ног у него были переломаны, а все внутренние органы отбиты. Родители солдата не исключают, что их сына могли подтолкнуть к самоубийству в воинской части, равно как и покалечить. Но определить, были ли у него травмы перед падением, — уже невозможно.
«Призвали его 19 мая этого года. Было сразу решено, что он идет в армию, — рассказывает мама Олега Светлана. — Олег не пил, не курил, был здоровым парнем. У нас нормальная семья, мы с мужем работаем». И тут трагедия — погиб единственный ребенок. «Как мы это переживаем — один вопрос. Другой вопрос — как нас добивают представители СМИ. На ТВ вышли сюжеты, мол, мы пьем, и мы такие-растакие. Это неправда. Зачем?» — сетует женщина.
Сын служил почти рядом с домом, а все началось еще три недели назад. «Мне позвонили, сказали, что сын сбежал из части. Это было в первый раз. Мы за два часа его нашли — он гулял со своей девушкой. Он объяснил, что ему нужен глоток свежего воздуха. Я попросила психолога из воинской части поработать с ним. Ведь это был для Олега нетипичный поступок. И вот, 23 сентября, он звонит мне и говорит: «У меня температура, я в лазарете. Я тебя жду, привези зубную пасту и носки», — вспоминает Светлана. Вещи она передать не успела. «Я думаю, отдубасили его хорошо и уложили в санчасть», — говорит крестная Олега Оксана Матвеюк.
А на следующий день маме снова позвонили и сказали, что Олег опять ушел в самоволку. А в воскресенье утром Шебановым сообщили, что на улице Куприна — суицид. В погибшем они опознали своего сына. Из военной одежды на Олеге были только галифе — вся остальная одежда гражданская.
В воинской части 3037 “Сегодня” что-либо комментировать отказались: «Идет проверка военной прокуратуры». А вот Игорю Шебанову, отцу Олега, удалось узнать больше. «В части хотят все списать на конфликт в семье — хотя не было у нас ссор, или на конфликт Олега с девушкой», — говорит он. “Сегодня” удалось пообщаться с 17-летней Лерой. «Не было у нас никаких скандалов, мы собирались пожениться», — только и сказала она нам.
Игоря Шебанова насторожило, что пропала военная форма и военный билет сына, а записная книжка, где он писал стихи девушке и с которой не расставался никогда, оказалась у командира части. «В части говорят, что у них нет неуставных отношений. Но я знаю, что его прессовали. Физически — таких фактов не имею, а психологически — да. Он мне как-то рассказывал, что стоял как-то дневальным, заснул, это заметили офицеры. На следующий день было построение. И лейтенант говорит: «Кто считает себя нормальным солдатом и мужиком — сделайте шаг вперед, пойдете курить после занятий». Сын со всеми сделал шаг вперед. А лейтенант этот говорит: «Значит курить никто не пойдет». Предполагалось, что Олег должен был остаться в строю», — говорит Игорь.
В военной прокуратуре утверждают, что Олег тяготился трудностями воинской службы. «Неуставные отношения однозначно не подтверждаются. Основная версия — стечение сложных семейных обстоятельств. Проводится психолого-психиатрическое исследование. После этого примем решение возбуждать или нет уголовное дело. Натура у парня была тонкая, лирическая, он даже стихи писал. А воинская служба вещь суровая», — пояснил “Сегодня” военный прокурор Донецкого гарнизона Евгений Ванжа.
Татьяна Дубовая, “Сегодня”