Спокойствие и только спокойствие! Сколько раз на дню приходится повторять эту крылатую фразу из мультика про Карлсона! Или использовать ее эквиваленты – счет до десяти, известную комбинацию из пальцев в кармане… Вот только не всем и не всегда эти нехитрые приемы помогают успокоиться и не дать волю нервам. Куда чаще в ход идут валерьянка или что-нибудь покрепче. Посмотришь – а практически все знакомые пытались с помощью ну очень серьезных медпрепаратов поставить на место расшалившиеся нервы, опасаясь срыва. Оказывается, страхи эти не такие уж и беспочвенные. Накануне Дня психического здоровья, который отмечается 10 октября, мы побеседовали с районным психиатром Владимиром Гайдобой.
– Владимир Анатольевич, бытует мнение, что в последнее время люди все больше страдают от различных психических заболеваний. Так ли это?
– Увы, для подобных утверждений есть все основания. У нас, к примеру, диспансерная группа увеличивается с каждым годом в среднем на пятьдесят человек. В нее входят люди, у которых течение заболевания приобрело хронический характер, а также пациенты, которые не могут без помощи специалиста справиться с так называемым пограничным состоянием. Конкретных цифр называть не стану – они не отражают реального положения вещей.
У нас сложился стереотип, что психбольной – это человек, который кричит на улице всякие глупости и машет при этом руками, видит чертей или слышит голоса. На самом деле таких единицы. Обычно те, кто нуждается в помощи психиатра, производят впечатление замкнутых людей – они погружены в мир болезненных переживаний, но вот к врачу не обращаются. К сожалению, у нас принято считать посещение психиатрического кабинета чем-то зазорным. Люди, нуждающиеся в квалифицированной помощи, вместо того чтобы прийти и получить ее, пытаются самостоятельно справиться с недугом. Это в корне неправильная, нерациональная позиция. Одно дело – употреблять препараты по совету знакомых и совершенно другое – если их назначит опытный врач, располагающий целым арсеналом средств. Не стоит думать, что, посетив психиатра, вы испортите свою биографию. Сегодняшние врачи отошли от позиций советской психиатрии. Человек обращается, получает помощь и уходит. Никто не заставляет его постоянно наблюдаться.
– Какие же болезни косят наши ряды?
– Вообще-то сегодня в медицине уже не применяется такое понятие, как психзаболевание. В международной классификации используется термин «расстройство психики и поведения». Различаются тяжелые расстройства и пограничные, невротические, симптоматические, связанные с умственной отсталостью, несостоятельностью интеллекта и многие другие. Лидируют среди них неврозы.
Невроз – преходящее, излечимое состояние. Оно возникает тогда, когда под влиянием стрессов исчерпывается ресурс нервной системы. Ресурс этот у каждого свой. Он зависит от внешних факторов – образа жизни человека, работы, но прежде всего – от психологических характеристик личности.
Раньше человек испытывал стрессы редко – примерно раз в год. Сегодня он вынужден жить в состоянии постоянного стресса. Его провоцируют завышенные требования на работе и дома, высокий темп жизни, перегрузка информацией, ощущение неуверенности в завтрашнем дне, мелкие бытовые неприятности и так далее. Постепенно запас прочности уменьшается, и у человека начинаются проблемы с психическим здоровьем. Разумеется, мы противопоставляем стрессу различные механизмы защиты – широко известны такие термины, как вытеснение, замещение, перенос и так далее. Кто-то пытается оправдать обидчика, поставив себя на его место, кто-то вытесняет обиду радостным воспоминанием, кто-то ищет причину в собственных личностных качествах. Вот только не всегда эффективность этих механизмовоказывается достаточной.
– А кого можно отнести к группе риска?
– Женщины более устойчивы к эмоциональнымперегрузкам, чем мужчины. Сильный пол скрывает свои переживания – мужчины не плачут! – однако серьезные психические расстройства чаще наблюдаются как раз у них.
А вот особой зависимости расстройств от профессиональной принадлежности не прослеживается. Ее, скорее, следует искать в типах характера, в акцентуации личности.
У каждого типа нервной системы есть свой набор факторов риска. Например, человек родился с явными признаками северной расы. Он молчалив, замкнут, требователен к себе, не любит суеты, громких криков, резких жестов. Такой человек быстро утратит душевное равновесие, если попадет в ситуацию, которая требует мгновенных решений и преобразований – например, начнет работать на руководящей должности. Он просто не сможет с кем-то засмеяться, с кем-то поплакать, кого-то поругать – и тут же забыть об этом. А вот человек, который склонен к вспышкам эмоций, любит общество и внимание, будет страдать, если ему придется заниматься бумажной работой, требующей усидчивости и терпения. Разница в типах очень хорошо заметна в компании. Одни легко могут отпустить шутку-прибаутку, пойти в пляс, затянуть песню. Другие сидят и молчат, но это не значит, что они глупее или у них беднее внутренний мир. Просто все мы – очень разные, у каждого свои сильные и слабые стороны, и на различные ситуации реагируем по-разному.
– А есть ли среди Ваших пациентов дети?
– В психиатрической службе работает четыре человека, один из которых занимается непосредственно детьми. В маленьких пациентах, увы, недостатка нет – детей наблюдается несколько сотен. Среди них – как ребятишки с врожденными патологиями, так и такие, диагноз которым был поставлен в дошкольном и школьном возрасте. Вообще-то считается, что риск развития той или иной болезни связан с определенным возрастным периодом. Зачастую дети начинают обращать на себя внимание в садике – они не могут что-то запомнить, их поведенческие реакции неправильны. Часто положение усугубляется тем, что родители и воспитатели предъявляют к такому малышу те же требования, что и ко всем остальным детям, выполнить их он не может, его обижают. Ребенок в ответ капризничает, иногда даже речь может страдать – малыш начинает коверкать слова. Такие случаи следует отличать от банальной педагогической запущенности. Бывает, что родители не занимаются с ребенком, не воспитывают его – и приводят в садик, где к нему предъявляют стандартные требования. К примеру, малыш, вместо того чтобы что-то попросить у товарища, бросается на него с кулаками и отбирает, и такое поведение воспринимается как неадекватное. А он, возможно, просто унаследовал от папы с мамой, которые постоянно дерутся, их модель поведения. Воспитатель считает ребенка ненормальным, отсаживает его, всячески притесняет. Это сложные дети, требующие особого внимания, дополнительных усилий – но никак не больные. Из такого малыша вполне может вырасти замечательный и умнейший человек. Но с ним надо работать.
– Легко ли быть психиатром?
– Не все могут работать психиатрами: очень высок прессинг со стороны пациента. Эта работа чревата быстрым психологическим выгоранием. Поэтому надо быть твердым, проницательным, культурным. Надо самообучаться, понимать людей и их слабости.
Мы работаем как с больными, так и со здоровыми людьми, с условно больными, условно здоровыми. Но наша работа не сводится только к лечению психических расстройств. Мы тесно взаимодействуем с сотрудниками милиции в части профилактики правонарушений со стороны психбольных. Работаем с органами местной власти, с соцслужбами, опекунским советом, ведь психбольные люди – часто социально дезадаптированы, беспомощны в быту. Контактируем с коллегами-медиками. Наиболее тесное содружество – с наркологами, терапевтами.
Врачу требуются годы и годы, чтобы научиться оказывать эффективную психиатрическую помощь и в полной мере справляться с другими перечисленными обязанностями. Естественно, ни в коем случае нельзя сворачивать психиатрическую службу, сокращать штатные должности. Это чревато и очень опасно для общества.
Альбина ДРУЖБИНА, «Орбита»
