14-летняя убийца, вор которому только 10 лет. Таких детей в Украине все больше. Что с ними делать? Отправить в тюрьму – жалко, оставить на свободе – страшно. Принятая в Европе и Америке система правосудия для несовершеннолетних – ювенальная юстиция, позволяющая остановить малолетнего преступника, не сажая его при этом за решетку, у нас пока терпит фиаско. Против нововведения восстали православные родители, утверждающие: «Ювенальная юстиция – орудие сатаны. Способ отнять детей у родителей».
Для среднестатистического украинца словосочетание «ювенальная юстиция» понятие скорее незнакомое. А между тем уже 10 лет над совместным украинско-канадским проектом по внедрению подростковой юстиции трудятся представители Минюста, Верховного Суда, Генпрокуратуры, МВД, адвокатуры и ряда общественных организаций. Для начала внесем ясность. Согласно Википедии, ювенальная юстиция (от лат. juvenālis «юношеский» и лат. jūstitia «правосудие») – система правосудия для несовершеннолетних, а также система государственных и негосударственных структур, проводящих контроль за исправлением и реабилитацией несовершеннолетних преступников, профилактику детской преступности и социальную защиту семьи и прав ребенка. В апреле этого года министр юстиции Александр Лавринович издал приказ о продвижении в Украине правосудия для несовершеннолетних. Цель этой глобальной реформы – создать механизмы, позволяющие обезопасить общество от малолетнего преступника и не сломать самого ребенка при этом. На реализацию совместного украинско-нидерландского проекта создания условий для реформирования учреждений соцреабилитации детей, не достигших возраста криминальной ответственности в Украине, с нидерландской стороны были выделены немалые средства на обучение судей, прокуроров, адвокатов, работников колоний. И за 10 лет многие принципы ЮЮ в Киеве и еще ряде регионов на сегодня удалось ввести. Но это пока точечно. Чтобы произошли изменения на национальном уровне, нужна законодательная база.
Не бузи за компанию
«Многие правонарушения совершаются хорошими детьми, которые просто не смогли сказать нет сверстникам», – сообщает о важной составляющей программы – профилактике заслуженный юрист Украины, председатель Всеукраинской фундации «Защита прав детей» Евгения Павлова. «Поэтому с целью профилактики специально обученные волонтеры рассказывали детям в школах о том, что случится, если ты пойдешь вместе с другом, к примеру, громить машины. Ведь часто дети идут на преступление, чтобы просто не прослыть трусом. Психологи в свою очередь проводили тренинги для школьников, обучая не бояться говорить нет.
Примирение вместо наказания
Главный конек ЮЮ – медиация или примирение. Если преступление не тяжкое, обвиняемый готов возместить ущерб, потерпевший примириться, то судья может закрыть дело на моменте расследования. «Мы предлагаем вместо подхода «украл, выпил – в тюрьму» дать ребенку возможность осознать свою вину, не отправляя его при этом за решетку», – рассказывает о преимуществах ювенальной юстиции Юрий Луценко – исполнительный директор Всеукраинской фундации «Защита прав детей». «Недавно в Киевской области был случай: мальчик на уроке физкультуры украл у одноклассника мобильный телефон. Судья мог за эти 800 гривен ребенка посадить в тюрьму, но он попробовал их примирить. В итоге папы, мамы и дети разрыдались и взаимно простили друг друга». «В Голландии девочка украла косметику в супермаркете, за это ее заставили отрабатывать – она убирала в этом магазине. Так вот, она раскаялась в содеянном после знакомства с продавщицей Линдой. Если бы маленькую преступницу тогда не поймали, Линде, воспитывающей маленького сына в одиночку, пришлось бы за косметику заплатить», – поддерживает коллегу Евгения Павлова. Постановлением Верховного Суда в Украине уже внедрена практика восстановительного правосудия, однако норма носит не обязательный, а декларативный характер. Так что мирить или судить – выбор судьи.
Шанс исправиться
Сегодня в нашей стране 5 500 подростков, совершивших преступление, но не направленных в колонию. Как показывает практика, большинство из них снова нарушат закон и таки попадут за решетку. Юрий Луценко уверен: число рецидивистов вполне можно сократить, если сложного ребенка, что называется, опекать вплотную. «Во всем мире такими детьми занимается служба пробации. Офицер службы помогает ребенку получить права, найти работу, наладить отношения в семье», – поясняет исполнительный директор Всеукраинской фундации «Защита прав детей» Евгения Павлова.
«Кто ими занимается у нас? Никто. Де-юре это должна делать уголовно-исполнительная инспекция, находящаяся в составе системы исполнения наказаний. Ребята хорошие, но у них нет ни методик, ни образования педагогического или психологического, большинство из них – юристы. Их работа сводится к тому, что ребенок раз в месяц приходит, говорит: я жив, здоров, ничего не украл, – и ему ставят плюсик в тетрадку».
На самом деле у инспекции, даже если предположить, что сотрудники пройдут специальные тренинги, нет возможности все это реализовать. Ежегодно на их учете – 300 тыс. осужденных, а в штате – чуть больше двух тысяч сотрудников. Та же проблема с вышедшими из тюрьмы. В Украине социальная помощь будет предоставлена, только если освободившийся напишет соответствующее заявление. Что по понятным причинам маловероятно. В Европе же социального работника, закрепленного за осужденным подростком, предупреждают заранее, он в свою очередь должен пообщаться с подопечным и подготовить все для того, чтобы подопечный не остался на улице.
Планировалось, что уже в 2011 году будет принят законопроект «О пробации», а в течение четырех лет в Украине будет создана ювенальная юстиция. В апреле министр юстиции Александр Лавринович подписал приказ о продвижении в Украине правосудия для несовершеннолетних, но вскоре его отменил. Общественность пикетировала Минюст. Сам проект Лавринович отредактировал. «Почеркал всю концепцию ЮЮ, убрал оттуда главное – работу социального работника с детьми, профилактику. А теперь все свелось к тому, что – вот тебе преступник, вот тебе суд, и мы должны быть к нему мягче. Получилось непонятно что», – сетует заслуженный юрист Украины Евгения Павлова.
Ювенальная фобия
А вот противники введения в Украине ювенальной юстиции, напротив, в тот день, когда реформа была отложена в долгий ящик, праздновали победу. Их главный контраргумент: если страшную ЮЮ введут, у родителей без суда и следствия будут отнимать детей. На первый взгляд их опасения небезосновательны. Во Франции, например, за последние 50 лет у родителей были отобраны два миллиона детей, а в Германии всего за год – 70 тысяч. Вот только в украинском проекте ЮЮ о лишении родительских прав речь не идет вообще. По крайней мере, пока.
И тем не менее дать возможность высказаться опасающимся стоит. «Моя подруга из Израиля рассказала, что отвела ребенка в детсад, а забрать не смогла. Его увезли соцработники. Как потом выяснилось, все дело в зеленке, которую мать использовала для обработки раны ребенку. Соцработники же заподозрили, что она нанесла вред дочери и пыталась это скрыть. ЮЮ подразумевает для родителей презумпцию вины, когда они должны еще доказать, что они не алкоголики. Беда в том, что сначала ребенка забирают, а потом разбираются. А сбор информации о родителях и о семье! Учителя обязаны докладывать в органы опеки, если у ребенка царапина или синяк. У нас всю жизнь была система защиты детей, а сейчас защищают права ребенка, и если ваше жилье не сочтут достаточно хорошим – ребенка заберут», – объясняет свои претензии к новшеству в законодательстве Иоханна Керестень, преподаватель Центра здорового образа жизни Горного университета, президент общественной организации «Здоровая нация».
Опасаются православные христиане и возможности ребенка пожаловаться на родителей. По их мнению – это посеет раздоры в семье. В России даже сняли девятисерийный документальный фильм «Стена. Ювенальная юстиция». В его основу положена действительно трагическая история актрисы Натальи Захаровой, которая в результате развода с мужем-французом была лишена родительских прав. Трехлетнюю Машу забрали из-за «удушающей любви». Но фильм в целом снят в лучших традициях советского разоблачительного кино. Однобоко и необъективно. Девять серий – часы доводов. Но меня больше всего впечатлило мнение православного священника, резюмировавшего: «Более омерзительного слова, чем свобода, я сегодня не знаю. Свобода, когда тебе предлагают конфетку и ложку рыбьего жира и говорят: выбирай. Это жестоко, несправедливо, очень плохо по отношению к ребенку». Не бойтесь, отче, Украине это не грозит.
Наталья КОНОВА, «Профиль»