Есть анекдот о мальчике, который слезно просил маму спеть песенку про мышь. Анекдот о дяденьке, который просил певца в ресторане спеть песню про кота. И еще целая куча более-менее приличных историй, которые объединяет одно: их герои в силу разных причин не могли понять друг друга.
Мама доведенного до отчаяния ребенка в итоге выяснила, что от нее требуется песня про шумелку-мышь – то бишь «Шумел камыш», певец из ресторана – про «кота, меня ты позовешь», то есть «Когда меня ты позовешь». Согласитесь, каждый из нас если сам и не оказывался в подобных анекдотических ситуациях, то уж обязательно когда-нибудь истолковывал тексты песен и разные устные высказывания по-своему. А когда выяснял, как они должны звучать и что означать на самом деле, долго смеялся. И дело не в нашей тугоухости или непроницательности. Просто зачастую либо авторы сами не понимают, что скаламбурили, либо исполнители страдают разными «фефектами фикции».
Перлы советских детей
Наиболее массовые ослышки в силу последнего обстоятельства породил Михаил Боярский. Поэтому песни из «Трех мушкетеров», любимые и исполняемые, как только не пелись! Ну кто, скажите, правильно слышал «Красавице и кубку, счастливому клинку»? Только самые догадливые или взрослые. А дети во всю глотку распевали про «красавицу и Кука» (почему бы Боярскому не пора-порадоваться путешественнику, которого потом съели аборигены?), «красавицу Икуку» (такая знаменитая, наверное, красотка тогда жила) и даже про «красавицу-якутку» (ну, мало ли…). Или вот еще – раскатистое «пурква па», которое «почему бы нет?» Да никому же в голову не приходило, что Боярский может запеть по-французски. А посему каждый подозревал, что это какое-то всем известное слово, которое только он один почему-то еще не знает, и пел «пурклапа» или «бурклапа». Наиболее отчаянные заменяли «бурклапу» на совершенно необоснованные «куклопад» или «полклопа».
Ностальгируя по детству, тему недослышек живо обсуждают на форумах. Что удивительно, многим часто были непонятны одни и те же строчки одних и тех песен. Более того, зачастую их даже истолковывали одинаково!
Иногда, конечно, было совершенно ясно, что имеет в виду певец, но упорно слышалось другое. Чего только стоит «Девочка моя синеглазая», которая отчетливо звучала как «семиглазая».
Иногда слова перевирали не из-за невнятности произношения, а по незнанию. Точно помню, как малыши в детском саду дружно пели в песенке про голубой вагон «и упирается прямо в небо слон». И правильно делали, потому что со слоном и небом все понятно. Никто же не объяснял, что такое небосклон… Любопытно, что этот хит всех времен и народов с теми же вариациями исполняют и сейчас, причем в разных регионах бывшего Союза.
А вспомните песню из мультика про Бразилию – Никитины поют: «Только «Дон» и «Магдалина» ходят по морю туда». Они имели в виду суда, на которых можно добраться к далеким берегам. А вот детвора всерьез заменяла «Дон» и «Магдалину» тонной мандаринов. Бразилия все-таки, невиданные звери, экзотические фрукты…
Не избежала подобной участи и патриотическая песня. Среди прочих интернет-признаний есть, например, такое: «В песне «Вставай, страна огромная» вместо «пусть ярость благородная» я с грозным видом верещала «пусть я росла голодная!!!»
А еще у Юрия Антонова был хит: «Море-море, мир бездонный, мерный шелест волн прибрежных, над тобой встают, как зори, над тобой встают, как зори, нашей юности надежды!» В детстве слишком многие слова этой песни мне были непонятны, а потому ее с сожалением пришлось исключить из репертуара. Но некоторые проявили истинную оригинальность. Клянутся, что четко слышали и, следовательно, исполняли: «Над тобой встают кальсоны, над тобой встают кальсоны», хотя и не могли понять, что кальсонам делать над морем. Вместо кальсон был еще вариант «Кобзоны»… А что, даже логично: Кобзон – надежда юности… Но еще показательнее такое признание: «У меня в детстве песенник был. Я эту песню записала так: «Море, море – мир бездонный, вермишелес…» – и далее по тексту.
Да, песенник – еще тот атрибут детства и юности. Сидишь у магнитофона, нажимаешь на паузу и записываешь строчку за строчкой. Какого только бреда в итоге не получалось! А потом еще до хрипоты спорили, у кого правильно написано, а у кого нет.
Недоросли с гитарой
Малышам, конечно, такие глупости простительны. Но участи излагать все по-своему не избежали и усатые дядьки. Представьте свою реакцию, если бы вы услышали, как во дворе под гитару горланят песню «Браво»: «Конечно, Вася, Вася с телегой из Москвы». Это вместо стиляги-то!
А вот еще пример из Интернета: «У Цоя в одной из песен есть слова: «Сесть на электрический стул или трон…». Я в молодости слышала всегда – сесть на электрический стул «Электрон». Так однажды и исполнила…»
Скрипка-Лиса
При всех курьезах, связанных с песнями советского периода, сложно не признать – тогда тексты были грамотными и качественными. А оттого откровенной белиберды не наблюдалось. Сегодня никто не заморачивается, идиотских созвучий не избегает – а может, авторы даже радуются своим непроизвольным «находкам». В одной песне есть такая строчка: «Но бывает слишком мало дожирая»! В оригинале, если вы не догадались, было «даже рая». Или вот еще, Стас Пьеха поет: «ля-ля, вобла Китая». Но если крепко задуматься, понятно, что он хотел сказать «в облаке тая». А в принципе, даже если сразу верно воспримешь, все равно чушь получается…
Ослышечка по Достоевскому
Оказывается, подобное явление давно известно лингвистам и даже серьезно изучается. Существует и неофициальный термин – «дарвалдай». Его предложил великий и незабвенный Федор Михайлович Достоевский, чтобы называть неверно разобранные слова песни, стихотворения, крылатого выражения или простого текста.
Восходит слово к стихотворению русского поэта, публициста и прозаика Федора Николаевича Глинки «Тройка». Опубликовано оно было еще в 1825 году, стало песней и неизменно перевиралось. Там были строчки:
Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Гудит уныло под дугой.
Слова «дар Валдая» часто интерпретировались как деепричастие «дарвалдая». Люди думали, что под этим непонятным словом подразумевается какое-то особенное телепание колокольчика. Достоевский не без основания язвил: мол, глупость-то какая – город, раздающий колокольчики. Пусть уж лучше будет глагол, тем более что это «дарвалдая» известно трем поколениям россиян именно в этом качестве.
«Можно даже сделать существительное «дарвалдай» и приложить его ко всем сочинителям брошюр «Быть или не быть», – изощрялся Федор Михайлович. А фамилией Дарвалдаев предлагал обозначать недалекого молодого человека с претензиями.
Исследуются дарвалдаи и за границей. Только тамошние лингвисты называют их по-своему – мондагринами. Английский вариант дарвалдая образван по той же схеме, что и русский. Его ввела американская писательница и исследовательница Сильвия Райт, правда, куда позже Достоевского – в 1954 году. В своем эссе «Смерть леди Мондагрин» она призналась, что много лет была уверена, что в известной балладе о графе Мюррее рассказывается не только о смерти оного, но и некой леди Мондагрин.
Разумеется, никакой убиенной дамы там и в помине не было. На самом деле в балладе написано – «Убили графа Мюррея и положили на поляне». Просто последняя строчка, уточняющая местоположение рыцаря, по-английски созвучна с «леди Мондагрин»… Так что ошибаться – свойство общечеловеческое. И не самое плохое, ведь оно делает нашу жизнь веселее!
Альбина ДРУЖБИНА, «Орбита»